Побег из Шоушенка

«Побег из Шоушенка» (The Shawshank Redemption, 1994) — тюремная драма о банковском клерке Энди Дюфрейне, которого в 1947 году приговаривают к двум пожизненным срокам за убийство жены и её любовника. В Шоушенкской тюрьме штата Мэн Энди знакомится с контрабандистом-“добытчиком” Эллисом Бойдом «Ред» Реддингом. Их дружба становится опорой для обоих: Ред достаёт для Энди крохотный камнетёсный молоток и плакат Риты Хейворт, а Энди, сохраняя достоинство и внутреннюю свободу, шаг за шагом находит пути выживания в жестокой системе.

Первые годы Энди терпит нападения банды «Сёстры», но, однажды подслушав разговор начальника охраны Байрона Хэдли о наследстве и налогах, предлагает ему законный выход: оформить деньги так, чтобы не платить налоги. Этот эпизод резко меняет статус Энди в тюрьме: его переводят из прачечной в библиотеку к старику Бруксу Хатлену, а вскоре и сам начальник тюрьмы Сэмюэл Нортон начинает использовать таланты Энди для «серых» и откровенно криминальных финансовых схем. Сочетание прямоты и хладнокровия позволяет Энди одновременно проводить «бухгалтерию» для администрации и строить в тюрьме лучшую библиотеку в штате — благодаря нескончаемым письмам властям и упорной бюрократической осаде.

Через много лет дружбы Энди открывает Реду свою мечту — небольшой тихий мексиканский курорт Зихуатанехо, где он мог бы жить свободным человеком и чинить лодки. Он рассказывает о «местах в мире, не сделанных из камня», подталкивая Реда не отчаиваться: «Либо займись жизнью, либо занимайся смертью». Для Энди эта надежда — не абстракция, а план, в котором каждый штрих подчинён цели.

Переломным моментом становится признание молодого заключённого Томми, косвенно доказывающее невиновность Энди. Нортон, вместо того чтобы помочь, устраняет свидетеля и запирает Энди в карцер. После выхода из изоляции Энди ведёт себя особенно тихо — слишком тихо: в ту самую ночь его камера оказывается пустой. На следующее утро Нортон и охрана обнаруживают хитро замаскированный тоннель, который Энди выдалбливал годами за плакатами — от Риты Хейворт до Ракель Уэлч. Проползя через канализационную трубу в ливень и темноту, он выходит на волю, а затем с помощью заранее созданной фиктивной личности «отмывает» деньги Нортона и сдаёт документы в газету и прокуратуру. Нортон кончает с собой; Хэдли арестован. Ред спустя годы испытательных комиссий, наконец, получает условно-досрочное и следует подсказкам друга: под каменной стеной в поле он находит письмо и деньги на дорогу. Финальный шаг — встреча на пляже Зихуатанехо, где два человека, прошедшие сквозь тьму, снова становятся хозяевами собственной судьбы.

Производство

Основа фильма — повесть Стивена Кинга «Рита Хейворт и спасение из Шоушенка» (1982) из сборника Different Seasons. Материал нетипичен для «короля ужасов»: это реалистическая история побега и дружбы, написанная как исповедальная хроника от лица Реда. Именно внутренний голос Реда стал структурной осью экранизации Фрэнка Дарабонта: режиссёр подчёркивал, что с такой литературной фактурой “всё держится на голосе рассказчика” — а голос Моргана Фримана оказался идеален.

Путь проекта к экрану во многом легендарен. После ранней короткометражной «The Woman in the Room» (по Кингу) Дарабонт добился у писателя прав на «Риту Хейворт…» — СМИ десятилетиями пересказывают, что чек на $5 000 Кинг якобы не обналичил и позже вернул Дарабонту «на залог»; независимо от красивой детали, факт сотрудничества и доверия Кинга к режиссёру не вызывает сомнений.

Студия Castle Rock Entertainment полюбила сценарий: по свидетельствам Vanity Fair, Роб Райнер предлагал Дарабонту крупную сумму, чтобы поставить фильм сам (в одном из вариантов с Томом Круизом), однако Дарабонт отказался — это должен был быть его дебют в большом кинематографе. Castle Rock сдержала слово, доверив режиссуру автору сценария.

Производством занималась Ники Марвин, прокатом — Columbia Pictures. Съёмочный период занял три летних месяца 1993 года. График был тяжёлым: до 18 часов в день и шесть дней в неделю; из-за многократных дублей сцены первой сделки Энди и Реда с бейсбольным мячом Фриман на следующий день пришёл со слингом на руке. Эта «суровая школа» закалила съёмочную группу и сформировала точный тон фильма.

Визуальный язык сформировал оператор Роджер Дикинс (ASC, BSC): «возвышенный натурализм», мягкий, направленный свет с минимумом заполняющего, световые массы, которые «дышат» вместе с героями. Дикинс говорил, что освещал сцены на умеренной диафрагме T2.8–T3.5 ради ясности и фактуры — подход, который создаёт ощущение осязаемости камня, металла и кожи.

Сценическое решение также опиралось на контраст индустриальной архитектуры и человеческой интонации. Ряд специализированных интерьеров — блоки камер, коридоры — построили на площадке внутри законсервированного завода Westinghouse в Мэнсфилде, чтобы развернуть камеры «лицом к лицу», как требовал Дарабонт. Другие пространства — приёмные, кабинет начальника, комната Брукса — снимали в самой тюрьме (Ohio State Reformatory).

Съёмки

Хотя история разворачивается в штате Мэн, почти весь фильм снят в Огайо — прежде всего в грозной на вид тюрьме-музее Ohio State Reformatory (Мэнсфилд), ставшей Шоушенком на экране. Сегодня здесь проводят тематические туры, показывают реквизит, «комнату Брукса», «офис Нортона», «кабинет Энди» и даже воссозданные элементы побега; здание стало центром кинематографического туризма региона.

Многие ключевые места легко узнаваемы: зал суда, где осуждают Энди, — это здание суда в Верхнем Сандаски (Wyandot County Courthouse). Открывающую сцену у домика в лесу снимали в Pugh Cabin на территории парка Malabar Farm. Половина «городских» эпизодов — Мэнсфилд и окрестности; фасад «Brewer Hotel», где после освобождения жил Брукс, — это историческое здание Bissman Building на Норт-Мейн-стрит.

Легендарный «письмо под каменной стеной» стоял у белого дуба — «Shawshank tree» близ Malabar Farm. Молния расколола дерево в 2011-м, а в июле 2016-го его свалил сильный ветер; место поклонения поклонников осталось, и его по-прежнему включают в официальный Shawshank Trail.

Финальный пляж — это вовсе не Мексика, а Sandy Point National Wildlife Refuge на острове Сент-Крой (Американские Виргинские острова): длинная почти девственная полоса песка, где Энди и Ред, наконец, встречаются на воле.

Из закулисных историй, ставших частью мифа: съёмки кульминации с «рождением на свободе под дождём» велись в «не очень чистом» ручье; по словам Дарабонта, команда даже поднимала уровень воды и использовала дезинфицирующие добавки, чтобы Тим Роббинс не подхватил заразу, — актёру пришлось быть «крепким орешком» и буквально пройти через «реку…» — кино и реальность здесь почти совпали.

Отдельной строкой — операторская работа. Дикинс сознательно избегал «красивостей», выстраивая «спокойные» компоновки, в которых свет и перспектива подчеркивают темы фильма: изоляцию, рутину и редкие вспышки благодати (сцена на крыше, где заключённые пьют пиво, или «мозартовская» сцена громкоговорителя). В профессиональной ретроспективе ASC оператор называет стиль фильма «heightened naturalism» — «возвышенный натурализм».

Бюджет

Проект обошёлся в примерно $25 млн — по меркам драм 90-х это средний бюджет, оправданный сложной постановкой, большими декорациями и длительным летним графиком. Первоначальный прокат прошёл в сентябре–ноябре 1994-го: старт с ограниченного релиза (33 кинотеатра, $727 тыс. в уик-энд), затем расширение до ~944 площадок 14 октября и общий сбор около $16 млн к закрытию релиза — при том, что зрительские тест-скрининги были «на крышу».

После 7 номинаций на «Оскар» (1995) студия повторно выпустила картину в феврале–марте, добавив около $12 млн; суммарные североамериканские сборы составили ~$28,3 млн. Дальше начинается та самая «шоу-бизнес-арифметика»: разные базы фиксируют разные мировые суммы — Box Office Mojo и The Numbers дают около $29 млн «театрально» (без поздних показов/переизданий), тогда как обновлённая энциклопедическая сводка учитывает международные доходы и переиздания, подводя итог ~$73,3 млн.

Ключ к пострелизному феномену — «вторичная» жизнь на видео и кабельном ТВ. К концу 1995-го фильм стал №1 по видеопрокату в США, а частые показы на каналах Turner (TNT и др.) превратили картину в телехит с длинным «шлейфом» — это подтверждали и профильные материалы Wall Street Journal. Именно ТВ-экспозиция и «сарафанное радио» сделали из скромного прокатного результата долговременный культурный капитал. 

Актёры

Тим Роббинс (Andy Dufresne). Роббинс играет «невидимого героя» с почти математической точностью: внешняя сдержанность, внутренняя воля и редкие, но яркие вспышки эмоций. Его Andy — человек, который «строит» свободу как проект.

Морган Фриман (Ellis Boyd “Red” Redding). Ред — не только друг и зеркало героя, но и голос повествования, цементирующий структуру фильма. Харизма Фримана превращает хронику в оду стойкости и человечности. Его голос-овер — одна из причин, почему проза Кинга «оживает» на экране.

Боб Гантон (Warden Samuel Norton). Олицетворение институционального лицемерия — евангельские цитаты на стене и схемы с откатами в бухгалтерии. Роль даёт фильму чёткий моральный контур: система, которая «исправляет», сама глубоко коррумпирована.

Клэнси Браун (Captain Byron Hadley). Суровая физическая мощь охранника превращается у Дарабонта в «перевернутую милость»: именно помощь с налогами делает Хэдли «защитником» Энди — но это защита волка из той же стаи.

Уильям Сэдлер (Heywood). В тюремной «команде» Сэдлер — голос простых радостей и народной мудрости: его герой помогает приземлить «мифологию» Шоушенка.

Джеймс Уитмор (Brooks Hatlen). Один из самых трогательных образов в фильме — человек, сломленный «институционализацией», не сумевший вернуться в мир. Его линия — эмоциональный центр второй трети картины.

Гил Беллоуз (Tommy Williams). Неожиданный ключ к истине и запальный фитиль трагедии: его признание запускает цепочку, после которой Энди больше не может оставаться в рамках игры Нортона.

Саундтрек

Оригинальную партитуру написал Томас Ньюман — это один из его ранних вершинных саундтреков, номинированный на «Оскар». Структурно музыка строится на повторяющихся «пульсах» и прозрачной оркестровке с характерными «стеклянными» гармониями: именно они задают хрупкую надежду даже в мрачных сценах. На официальном альбоме (Epic Soundtrax, 20 сентября 1994) — темы “Shawshank Prison (Stoic Theme)”, “Brooks Was Here”, “Zihuatanejo”, “End Title” и др. Расширенное издание (La-La Land Records, 2016) доукомплектировало релиз альтернативными и расширенными версиями.

Помимо оркестровой музыки, в фильм органично вплетены источники-«маяки» из американской поп-культуры середины века. Самые известные — “If I Didn’t Care” группы The Ink Spots, звучащая как ностальгическая пластинка прошлого, и “Lovesick Blues” Хэнка Уильямса, заставляющая стены Шоушенка вибрировать от чужой свободы. Главная же «опера» — «Duettino – Sull’aria» из «Свадьбы Фигаро» Моцарта: Энди включает её по громкой связи, и на минуту весь Шоушенк «замирает», слушая красоту, которую нельзя заткнуть решёткой. Эти композиции включены на официальных изданиях и в трек-листах релизов.

Музыкальная драматургия работает вместе с операторской: сцена на крыше под «Suds on the Roof» превращает бутылки дешёвого пива в евхаристию простых людей, а «Brooks Was Here» — редкий пример, когда четыре ноты могут разорвать сердце. Критики и фанаты много лет разбирают партитуру Ньюмана; её «хрупкий минимализм» и сегодня часто ставят в пример на разборных курсах и в профессиональных публикациях.